Статьи

Поздравления с Цаган Саром на калмыцком:

Цаһан Сар өлзәтә болтха!
Пусть праздник Цаган Сар будет счастливым!
Цаган Cарин өлзәд багтҗ йовтн!
Пребывайте в благоденствии праздника Цаган Сар!
Цаһан Cарин өлзә-кишг делгрх болтха!
Пусть процвитает счастье и благоденствие Цаган Сара!
Цаһаһан сәәнәр давултн!
Желаю вам хорошо провести свой Цаган Сар!
Цаһан сарин йөрәләр болтха!
Пусть сбудутся все благопожелания Цаган Сара!
Цаһан сарин байр сән-сәәхн болтха!
Пусть праздник Цаган Сар будет радостным и прекрасным!

Иорял в честь Цаган сара (Белого месяца)

Самый торжественный и важный праздник калмыков — Цаган сар (Белый месяц). Название имело несколько значений: белый, счастливый, месяц приветствий, поздравлений. Главное содержание праздника — встреча весны, начало времени перекочевок на новые пастбища. Большим грехом считалось оставаться после праздника на прежнем месте дольше семи — восьми дней. Цаган сар начинался первого числа первого весеннего месяца (дракона) и длился весь месяц, но главные события происходили в первые семь — восемь дней.

К торжествам готовились заранее, резали впрок скот, поскольку непосредственно в дни праздника это делать запрещалось. Празднование происходило в каждом доме. Развешивали на веревке новые наряды, перетряхивали всю одежду. Варили мясо — баранину, говядину или конину.

Важным моментом праздника было приготовление национального мучного блюда — борцоков. Борцоки готовили из сдобного пресного теста и жарили в кипящем жире. Из них составляли наборы "дееджи боорцг" для подношения "дееджи" — первой порции бурханам и подарочные "герэ белг" — для вручения родным во время праздничных визитов.

Форма борцоков, включенных в наборы, имела символическое, подчас глубокое значение. Так, борцоки "хуц", вылепленные в виде фигурки барана, означали пожелание большого приплода этого вида скота и отражали в какой-то степени древний обряд жертвоприношения животными, то есть заменяли реальную жертву ее изображением. Аналогичную роль выполняли борцоки "кит", форма которых напоминала часть конских внутренностей, и борцоки "овртэ тохш", символизировавшие крупный рогатый скот.

Пожелание богатого приплода — самое важное для скотовода — вложено в символику многих форм. Это значение несли и борцоки "мошкмр" — крученые, напоминающие национальное блюдо из вареных бараньих внутренностей, мелкие "хорха" (буквальный перевод: насекомые). Борцоки "джола", изображающие повод, должны были призвать бесконечную удачу. А поднося борцок "шошхр", выражали пожелание жить единой семьей, а также иметь защиту с врагов. Среди донских калмыков особенно любим был вид борцоков "бурхан зала", или „цацг", в виде кисточки, символизировавших лотос. Его ставили в вершине "Дееджи боорцг".

Но самым обязательным было изготовление борцоков в виде солнца. Это крупные лепешки, называющиеся в одних этнических группах "хавтха", в други — "целвг". "Хавтха" — цельная лепешка с защипами по краям или с четырьм отверстиями в центре, у борцока "целвг" края ровные, а по окружности их радиально располагаются небольшие отверстия. "Хавтха" или „целвг" готовили в первую очередь и неизменно ставили в качестве дееджи. Помещали в этот набор и все остальные вышеперечисленные борцоки. Правда, в разных субэтнических группах наборы различались.

Готовя "герэ белг", на белую нить нанизывали один "хавтха" или "целвг", оди "джола", один "мошкмр", три "шошхр", один "кит", шесть "овртэ тогш", и оди "хуц". Для взрослых изготавливали крупные борцоки, для детворы размером поменьше.

Ранним утром в день праздника совершали обряд "зулг оргх": переступив порог кибитки, хозяин дома кропил вокруг первой чашкой свежесваренного чая; "Цацал", или кропление — своеобразное подношение предкам и Белому старцу — Цаган аав. В доме происходило поздравление — приветствующий становился на правое колено, подносил сложенные ладони ко лбу и произносил традиционное приветствие: "Благополучно вышли из зимы!" Поздравляли и своих феоделов. В "Джангаре" повествуется, что с весенним торжеством "спешили поздравить хана три тысячи человек, кроме них, 35 богатырей и 72 далай-хана".

Хождение в гости — непременная деталь любого праздника, особенно это характерно для Цаган сара. Даже живущие далеко в эти дни приезжали для встречи с родней. Существовали определенные нормы: очередность визитов; характер подарков зависели от положения человека. Посещали своих родителей, родственников по матери — они всегда пользовались особым почитанием; невестки приходили в дом родителей мужа с детьми для поклонения родовым предкам и покровителям. Непременным элементом праздничных даров являлась связка борцоков.

Этикет праздника предполагал и символику жестов, подчиненных возрастному признаку. Ровесники и люди одного социального ранга протягивали друг другу обе руки, обхватывая ими правую руку приветствуемого до локтя с обеих сторон. Старший подавал одну руку младшему, который обхватывал ее обеими рукам. При этом женщины, надевавшие к празднику торжественные одежды традиционного покроя, спускали обшлага рукавов, закрывавших таким образом кисти. С одной стороны, прятание рук — дань традиции скромного поведения. С другой благодаря этому костюм женщины приобретал законченный вид, ведь в сложной символике женского костюма каждая деталь была значима и крой платья предполагал рукава, закрывающие кисти. По мнению исследователей, рукав женского платья "терлек" с опущенными манжетами семантически связывается с образом марала; верхнее же платье "цегдек" символизирует лебедя, особо почитавшегося монгольскими народами. Традиционный костюм замужней женщины включал оба платья, а девичье калмыцкое платье, кроившееся с рукавом, подобным рукаву "терлека", отделывалось обычно кружевом и бахромой, что также связано, по-видимому, с орнитозооморфной символикой.

По буддийской традиции Цаган сар праздновался 15 дней, в течение которых ежедневно шла служба в храмах. Этот праздник (в Тибете он называется Монлам) был учрежден Цзонхавой в 1409 г. в честь победы Будды над лжеучителями и для "восстановления" 500 лет существования буддизма, утраченных якобы вследствие принятия женщин в монашеский сан. Калмыки, отмечая Цаган сар, признавали только первую часть мотивации тибетского Монлама. С днями Цаган сара связывались различные мифологические события:
1) первого числа месяца дракона Будда вступил в диспут с "шестью неверными учителями" и вел его 15 дней, закончив блестящей победой и показом чудес;
2) в это же время вернулась из страны злых духов богиня Окон Тенгри, в Тибете именуемая Лхамо, усмирившая жителей враждебной страны и бежавшая от них;
3) царь драконов Луусун-хан, бездействовавший всю зиму на дне океана, поднимает воду из рек на небо, выйдя на поверхность; 4) дни Цаган сара в народе ассоциировались также со спасением мира от сына Окон Тенгри, родившегося от брака с царем мангусов, так как младенец, превратившись в великана, со временем мог уничтожить весь род человеческий. Именно поэтому во время пира в честь Цаган сара совершали жертвоприношение огню (очагу), которое воспринималось как жертва Окон Тенгри. После троекратного благопожелания на пиру вкушали вареное мясо, причем каждому сотрапезнику выделялась определенная часть.

Перед наступлением первого дня праздника в храме всю ночь шла служба, посвященная богам-защитникам веры — "докшитам" с целью умилостивить их. Причем, если в отдельных хурулах эта служба, называвшаяся "хуучин хурал", длилась один день, то в других она могла идти всю предшествовавшую неделю.

Главное событие происходило обычно на рассвете, при огромном стечении народа. С юго-восточной стороны от хурульной кибитки или храма ставили жертвенный стол. Торжественное шествие проходило от хурула по белым войлочным подстилкам — "ширдыкам" — к столу, где водружалась икона с изображением Окон Тенгри и совершалась молитва, по окончании которой все возвращались в храм для вкушения освященной пищи.

По свидетельству X.Б. Канукова, при восходе солнца один из гелюнгов бегом приближался к хурульной кибитке, неся в руках изображение Окон Тенгри, что должно было символизировать приезд богини. Ребенка, изображенного на иконе, символически "умерщвляли" как олицетворение зла, ударами двух медных тарелок "цанг". В различных хурулах сцена встречи Окон Тенгри могла варьироваться, смысл же церемоний — умилостивление богини — оставался.

После завершения службы и вкушения освященной пищи священнослужители благославляли мирян, касаясь их плеч лентой "оркимджи", произносит "Благополучно вышли из зимы!"

В праздновании Цаган сара царил дух единства, доброжелательности, атмосфера общности людей.

Особая проблема — корни весеннего праздника калмыков. Как указывалось в предыдущем параграфе, он перешел на весну с осенней даты, как и у все монгольских народов, в XIII в. В свое время, проводимый осенью, праздник сопровождался осенними жертвоприношениями огню — Гал тяклгн, воде — Усн тяклгн, источникам — Булг тяклгн, смысл которых в обеспечении благополучной зимы и всего года. Заслуживает пристального внимания тот факт, что месяц мыши (а с года мыши начинался цикл в 12 лет) соответствовал примерно октябрю.

Уже отмечалось, что в XIX в. Цаган сар в Калмыкии не являлся началом год А вот у калмыков, ушедших в 1771 г. с Волги, сохранилась обрядность другого типа: их потомки, живущие в Синьцзяне (КНР), отмечают Цаган сар как Новы год. Укреплению новогоднего характера весеннего торжества способствовало, видимо, и то, что у китайцев справляется традиционный Новый год в то же само время.

Да и в Калмыкии в празднике Цаган сар сохранялся пласт новогодних по смыслу обрядов: предпраздничная уборка, починка старых вещей, покупка и демонстрация новых. В этом сказывается более чем полуторавековая традиция (ХУ1-ХУ11 вв.) празднования Нового года весной.

В целом, учитывая размах, торжественность, популярность праздника Цага сар у калмыков, можно предположительно сформулировать мысль о двух датах празднования Нового года среди разных племен ойратов в древности: одного -- осенью, что характерно для скотоводов, другого, по дате близкого с празднованием Нового года у земледельческих народов — зимой, в пределах солнцестояния, что отражает земледельческие традиции ойратов.

¹ Козин С. А. Джангариада. М. – Л., 1940. С. 153.

Бакаева Э. П. Буддизм в Калмыкии. Элиста